Город Рошаль
Меню сайта
Категории каталога
| Мои статьи [1] |
|
История
[1]
История города и его жителей, найденные в Сети или предоставленные посетителями сайта.
|
Поиск
Друзья сайта
Мини-чат
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Каталог статейКаталог статей
| Главная » Статьи » История |
Семён Рошаль в истории моей малой родины
| Начало поиска В Гатчине я случайно оказалась на улице Рошаля. У-л-ли-ца Ро-ша-л-ля… Вы слышите, как красиво звучит? Рошаль… Ро-ша-ль. Я перекатывала во рту это слово, наслаждаясь его звучанием. А что такое Рошаль? Вернее, кто это? Почему его именем названа улица в Мариенбурге, на окраине Гатчины? С этим вопросом я пришла к своему руководителю туристско-краеведческого кружка Ковалевской Наталье Анатольевне. И она предложила мне это узнать самой, подсказала пути поиска. В районной библиотеке Гатчины я впервые прочитала три заметки об этом человеке из газет «Гатчинская правда» и «Смена» 1957, 1966, 1971 годов. Составляя единый доклад из этих трех заметок о Семене Рошале, я заметила противоречия в сведениях: как же он все-таки был освобожден из тюрьмы, в которую попал за свою агитационно-революционную деятельность? Его освободила февральская революция или все-таки возмущенные этими арестами кронштадтские моряки и общественность? Кроме того, мне очень не хватало информации о его личности, родилось много новых вопросов, на которые не было ответов в заметках. По подсказке краеведа-журналиста Владимира Николаева мы послали запросы о Семене Григорьевиче Рошале в различные архивы и музеи Санкт-Петербурга и Кроншадта. Ответа ждали с нетерпением. А пока поехали в Мариенбург на завод имени Рошаля в поисках дополнительного материала. Там нам подарили две книги гатчинского писателя Ипполита Любецкого «Город моей судьбы» и «Страницы памяти». Используя материалы этих книг, я дополнила свой доклад о любимце Балтики, первом гатчинском военном комиссаре, великолепном организаторе и отчаянно смелом человеке Семене Григорьевиче Рошале. В чём был его смысл жизни? Документальный рассказ автора об условиях труда рабочих в царское время на заводе, позже получившем имя С. Рошаля, помог мне понять идеалы и мечты большевиков. И наконец, был получен первый ответ на разосланные запросы – из Центрального государственного архива историко-политических документов Санкт-Петербурга. Статья брата Григория Рошаля из журнала «Красная Летопись» 1923 года свидетельствовало, что в Крестах в тот раз Семен просидел с 1915 по 1917 год, то есть его действительно освободила Февральская революция. А вторая статья в журнале «Молодая гвардия» за 1922 год пояснила, что он тут же был арестован Временным правительством и помещен в те же Кресты, откуда освобожден событиями Октября 1917 года. Чтобы получить ответы на остальные, мучившие меня вопросы, я в библиотеке поселка Лукаши заказала книги, рекомендованные Центральным архивом. К 70-летию Советской власти в 1987 году в Гатчине был создан памятник павшим в боях за Советскую власть в 1918-1919 годах, а значит и Семёну Григорьевичу Рошалю. Авторы памятника – скульпторы Иванов и Корнелюк, архитектор Пекарский. Он расположен в Гатчине рядом с воинским мемориалом в память о погибших в годы Великой Отечественной войны. Узнав о памятнике, я поехала к нему с фотоаппаратом. Многие его называют памятником жертвам братоубийственной гражданской войны. Но я бы скорее стала его рассматривать как памятник людям, которые погибли за свои убеждения, нравственные идеалы, то есть как памятник их Вере и Мужеству. Огромных размеров бронзовая скульптура установлена на гранитном постаменте, окружённом стилизованной каменной мостовой. На ней же лежит большой памятный венок из латуни. Полулежащая фигура умирающего солдата с обнажённым торсом одной рукой держит древко Красного знамени, а другой опирается о землю. Пластическая линия знамени создаёт огромную полусферу, сразу придающую «космическое» значение событию. Лицо умирающего солдата отстранённо-задумчивое. Хотя он ещё держится за землю, но принадлежит уже другому миру. Линия раскинутых рук даёт необычайное напряжение, издалека фигура кажется поверженным крестом. Да, возможно, для кого-то гранитный постамент памятника является «символическим алтарём истории, на котором и лежит эта великая Жертва, принесённая Молоху новой идеологии». В таком случае, действительно, памятник «не просто выражает скорбь, это самое страшное библейское жертвоприношение». Так ли это? Я напряжённо пытаюсь рассмотреть в лице солдата черты Семёна Рошаля, пламенного трибуна кронштадтских моряков, первого гатчинского военного комиссара молодой Советской республики, Человека, искренне верившего в Дело, которому служил. В какой-то момент лицо оживает, фигура наливается силой. Нет, это не Жертва, это Идеалист, это Романтик, мечтавший о счастье для всех простых людей и успевший лишь недолго им послужить. Недавно мы получили ответ из Государственного музея политической истории России. Его сотрудники прислали фотографию Семена Рошаля и биографический очерк. Материал интереснейший, во многом неожиданный, со своим специфическим подходом к уже известным мне фактам. Но и со своими вновь возникающими вопросами… Поиск продолжается. Семён Рошаль в истории моей малой родины Семён Григорьевич Рошаль родился 13 (25) января 1896 года в Петербурге в семье зажиточного петербургского коммерсанта. Ни его отец, занятый коммерческой деятельностью, ни его мать не имели ничего общего с революционным движением. Семен был старшим из четырёх сыновей. До 10-летнего возраста жизнь Рошаля прошла в обычной обстановке зажиточной еврейской семье. Родители любили своего первенца, мечтали, что их сын станет доктором (отсюда его будущая партийная кличка «доктор»). В 1906 году Семен поступил в 10-ю Петербургскую гимназию. В это время он увлёкся книгами. Всегда был очень энергичным, весёлым мальчиком. Бывало, соберёт у себя во дворе ребят и начинает для них представление, комическими ужимками копируя жесты учителей, попов, классных наставников. Ребята хохотали от души. Одарённый и вдумчивый мальчик в раннем возрасте осознал несправедливость самодержавия. Уже в 4 классе Семён читает запрещённые книги, пересказывает прочитанное своим товарищам. Веселый и предприимчивый дома, в гимназии он становился замкнутым. Больше других предметов его увлекали занятия по математике и истории. По ним и отметки, и знания у него были отличные. В 1910 году семью постигло горе – скоропостижно скончалась мать. Семён тяжело переживал утрату. В его характере наметился перелом: он отошёл от ребяческих игр, у него появились новые запросы. Вскоре он сблизился с кружком молодежи, которая была недовольна царившей атмосферой в учебных заведениях, душивших все живое и самобытное. Рошаль принял участие в работе кружка, забросив при этом учебу. В нелегальном кружке собирались гимназисты и читали труды В.И.Ленина, подпольные листовки и газеты. В юной среде гимназистов зарождались революционные взгляды, формировались сильные духом, честные, мыслящие личности, готовые к борьбе за народное счастье. По воспоминаниям его близких, в этот период он часто запирался в своей комнате, читал какие-то книги, тщательно пряча их перед уходом, чтобы они не попали на глаза окружающим и, главным образом, отцу. Его деятельность сказалась на учебе, он остался в 6 классе на второй год. В это время, после подавления первой русской революции 1905 года, в Петербурге свирепствовала реакция. Царское правительство жестоко расправлялось с революционерами. В январе 1912 году произошло событие, сыгравшее важную роль в дальнейшей жизни Семёна Рошаля, которому исполнилось 16 лет. В зимний вечер в женской гимназии Витмера, что помещалась на Коломне близ Покровской площади (ныне площадь Тургенева), собрались революционно настроенные учащиеся на ученическую конференцию. Когда выступления участников были в разгаре, полиция ворвалась в гимназию, произвела обыск и арестовала 30 человек, в том числе и Семёна. Под сильным конвоем более 30 человек молодёжи отправили в тюрьму. Главных участников сослали, несовершеннолетних исключили из гимназии «с волчьим билетом». Рошалю было разрешено продолжить свое образование. Однако препода-вательский состав относился к «витмеровцам» враждебно. Рошаль оставался на третий год в одном и том же классе. После этого его исключили из гимназии. Но это не сломило молодого Рошаля. Наоборот, твёрже стала его воля, ещё упорнее и непримиримей желание вступить в борьбу за права простого народа, за победу рабочего класса. Это первое революционное крещение определило всё его будущее, как революционера. Сдав вступительные экзамены экстерном, С.Г.Рошаль поступил в Психонев-рологический институт академика В.М.Бехтерева. Он принимает активное участие в студенческой общественной жизни, устанавливает связи с петроградскими рабочими. Между тем революционное движение усилилось. Экономические стачки переплетаются с политическими забастовками. Страна идёт навстречу новой революции. Когда разразилась Первая мировая война, молодой Рошаль выступает против неё, разоблачает соглашательскую политику меньшевиков. Осенью 1914 года Рошаль вступает в Российскую Коммунистическую партию большевиков. Однако приходилось подумать о заработке. Рошаль направляется на Путиловский завод и поступает на должность конторщика в больничную кассу завода. В больничной кассе «Путиловца» наряду с большевиками работали эсеры и меньшевики. Здесь Рошаль активно пропагандирует идеи партии среди рабочих. Он проводит пропагандистскую работу не только на Путиловском (ныне Кировском) заводе, но и в Нарвском районе Петербурга. По заданию Петербургского комитета партии организует ряд нелегальных типографий. Летом Рошаль живёт на окраине г. Гатчина в Мариенбурге в доме № 4 по Лесной улице, где его родители ряд лет снимали дачу. Живой и общительный, Рошаль был отличным товарищем и хорошим… футболистом. Он стал непременным участником и горячим оратором на рабочих и молодёжных сходках не только в Петербурге, но и в Гатчине. В то время в Гатчине, загородной резиденции русских царей, «совершенно случайно», благодаря стараниям учёного-металлурга А.С. Лаврова, работал литейный завод. Это было в Гатчине единственное серьёзное промышленное предприятие. В 1904 году основатель завода А. С. Лавров умер, и общее руководство товариществом перешло в цепкие руки его зятя Ф.В. Гербста. Гатчинские литейщики завода Лаврова охотно приняли умного молодого революционера в свой круг, внимательно прислушивались к его речам. А когда установилось полное взаимное доверие, рабочие завода стали откровенно делиться своими мыслями и самыми сокровенными мечтами с товарищем Семёном. Это общение было взаимно плодотворно. Преемник Лаврова Ф. В. Гербст оказался дельцом расчётливым, предприимчивым и чрезвычайно хитрым. Научные идеи и проблемы прогресса металлургии его интересовали мало, а вот идеи коммерции, наживы занимали нового хозяина целиком. В общем, это был «достойный» представитель своего класса. Жестоко эксплуатируя рабочих, Гербст стремился показать себя этаким «отцом-благодетелем», отзывчивым к людям, сердобольным человеком. В общем, как говорили рабочие, хозяин «стлал мягко, да спать было жестко». Очень хорошую характеристику «отцу-благодетелю» дал ветеран завода Николай Никифорович Аникеев. «Устроили меня в 1909 году на завод, — вспоминает Н. Н. Аникеев, — по знакомству. Поставили к большому прессу штамповать дистанционные головки для снарядов. Платили 60 копеек за 12-часовой рабочий день. Мне было около 17 лет, когда послали меня в кузницу молотобойцем. Тогда в основном все работы ручными молотами делали. Дали мне в руки 16-фунтовый молот (6,4 килограмма). Таким тяжким трудом приобретали все молодые рабочие профессию. А владельцы завода ухищрялись как можно больше выжать из них.» Любопытную деталь приводит Н. Н. Аникеев в своих воспоминаниях: «...Я застал хозяина и трех мастеров, которые ворочали всеми делами на заводе. Хозяин был настолько хитрый и умный, что просто диву даешься. Идешь, бывало, через проходную, а он стоит, на каждого смотрит. Заметит, что рабочий не совсем в норме, выпивший или с похмелья, он его отзывает и даст 13 копеек — опохмелиться. Книжку вынет и запишет фамилию. Такого рабочего пускали на завод после обеда. Приходится наверстыватъ пропущенное время, вот человек и работает, как зверь, изо всех сил. А хозяину от этого только польза». А вот что рассказал о порядках на Гатчинском заводе другой ветеран Антон Владимирович Залеский: «Отец мой — Владимир Мартынович, работавший плавильщиком, привел меня в 1904 году на завод, когда мне только исполнилось 14 лет. Моя первая должность — рассыльный в конторе. Однако и тогда, когда служащие не нуждались в моих услугах, я не сидел без дела, а «магнитил» в кладовой стружку, то есть с помощью магнита выбирал из горы металлических отходов стальную стружку, отделяя ее от медной. Получал я за свою работу 4 рубля в месяц. Что представлял тогда наш завод? Это было маленькое предприятие, где работало не более семидесяти человек. На заводе имелись три литейных мастерских: чугунолитейная, меднолитейная и колокольная. У гатчинцев бытует представление, будто лавровский завод был только колокольным. Отливкой же колоколов занимались лишь семь рабочих. Остальные лили различные детали торпед и мин для Обуховского завода и чугунные фонарные столбы, которые устанавливались на улицах Петербурга. Проработав год мальчиком на побегушках, я был затем направлен в меднолитейную, а потом в чугунолитейную мастерскую на изготовление стержней. Надо, однако, сказать, что особого разделения труда тогда на заводе не было, и рабочие литейных мастерских одновременно занимались формовкой, заливкой и выбивкой. Работали мы по 12 часов. Штрафовали рабочих за любую мелочь, резко снижали и так низкие заработки. Такого понятия, как охрана труда, тогда вообще не существовало. На заводе были нередки несчастные случаи. Расскажу вам одну страшную историю. Василий Гаврилович Лебедев, работавший на кране, потерял равновесие, а так как ограждений не было, упал в ковш с расплавленным металлом... Над ковшом вспыхнуло синеватое пламя, и нашего товарища не стало. Мы вылили металл из ковша на землю, но все попытки извлечь останки товарища ни к чему не привели. В гроб вместо тела положили слиток металла, в котором заживо сгорел рабочий. Сыну трагически погибшего литейщика Михаилу хозяин выдал 25 рублей. Так дешево ценилась тогда рабочая жизнь». В архиве завода хранится драгоценная реликвия - «Расчетная книжка, утвержденная С. Петербургским губернским по фабричным делам присутствием». Принадлежала она тому самому Антону Владимировичу Залесскому, чьи воспоминания приводились. Из сделанных здесь записей мы узнаем, что Антон Залесский принят на завод на должность «мальчик» 10 января 1904 года, и его заработная плата составляет 30 копеек в день. Далее следуют подробные конторские записи за несколько лет, в которых сообщается, что получал «мальчик» 2,5-4 рубля в месяц. Интересна книжка еще и другим. На 35-ти ее листках мельчайшим шрифтом напечатаны «права и обязанности рабочих». Посмотрим, какие же «права и обязанности» имели рабочие. В разделе «Правила о найме рабочих на фабрики, заводы и мануфактуры» есть пункт 105, который гласил: «Договор найма может быть расторгнут заведующим фабрикою или заводом: вследствие дерзости или дурного поведения рабочего, если оно угрожает имущественным интересам фабрики, или личной безопасности кого-либо из лиц фабричного управления, или наблюдающих за работами…». И следующий пункт: «... вследствие обнаружения у рабочего заразительной болезни». Лучше, пожалуй, не скажешь! Посмотрел рабочий не так на хозяина или на кого-нибудь из хозяйских холуев — и… за дверь без всякого пособия и лишних разговоров. Еще хуже была доля тех, у кого обнаруживалась «заразительная болезнь». В правилах намеренно не указывается перечень болезней. Да это и понятно. Разве нужен хозяину работник, заболевший, скажем, туберкулезом? Возиться с ним? Как бы не так! Ведь за воротами фабрики или завода в нетерпении ожидают места сотни здоровых людей, готовых за гроши работать дни и ночи. Интересен и следующий параграф правил за № 160, обуславливающий и "права” рабочего, который может «требовать расторжения трудового договора: вследствие побоев, тяжких оскорблений и вообще дурного обращения со стороны хозяина, его семейства или лиц, коим вверен надзор за рабочими”. Трудно конечно, поверить в наше время в такое. Но это было! Избитый и оскорбленный рабочий человек имел право уволиться с предприятия! На странице 28-й изложены "Правила внутреннего распорядка для рабочих на Гатчинском заводе товарищества А.С.Лаврова”. Параграф 7-й гласит, например: «При выходе из завода рабочий обыскивается заводским сторожем». Заканчивается книжка «Табелем взысканий, налагаемых на рабочих Гатчинского завода товарищества А. С. Лаврова за неисправную работу, прогулы, нарушения порядка и правил». Здесь фантазия хозяина-капиталиста не знает границ: штраф «за нарушение тишины», штраф «за нарушение правил», штраф за потерю номерной жестянки», штраф «за замену утерянной или испорченной расчетной книжки» и т. д. Штраф! Штраф!! Штраф!!! В конце расчетной книжки аккуратнейшим каллиграфическим почерком выписаны штрафы, наложенные на «мальчика» Антона Залесского. Суммы штрафов в 60 и 30 копеек, И это при 30-копеечной зарплате! Потогонная система труда, умение новых хозяев самыми различными ухищрениями выжимать из рабочих все соки, давали свои результаты. Доходы акционеров резко возросли. Этому немало способствовала и русско-японская война 1904 года. Сохранился документ, в котором говорится, что только за год предприятием было выпущено различной продукции (главным образом военной) на сумму 314 тысяч рублей, то есть цифры наибольшей со дня основания завода. Однако война окончилась, и доходы хозяев стали быстро уменьшаться. Для рабочих это обернулось очередными урезаниями заработной платы и новыми штрафами. Конечно, рабочим было что рассказать, спустя и 10 лет, такому внимательному и заинтересованному слушателю, как Семён Рошаль. В 1914 году устав товарищества был изменён. Основной капитал путём вы-пуска и реализации дополнительных акций был увеличен вдвое и составил 1 миллион рублей. Завод уже стал именоваться по-новому» «Товарищество гатчинского медно - прокатного и медно - литейного завода». Фамилия основателя А.С.Лаврова уже не упоминалась. Среди сохранившихся документов дореволюционного периода нет каких-либо таких, которые свидетельствовали бы о массовом участии рабочих завода Лаврова в революционном движении. Так что же, возможно, на заводе и в самом деле были тишина и рабское послушание? Нет, это не так. Спокойствие на заводе, кажущееся по документам, начисто опровергают факты и живые свидетели. Долгие годы проработала на заводе шишельницей, или, как сейчас говорят, стерженьщицей, Зинаида Константиновна Румянцева. Зинаида Константиновна — коренная гатчинская пролетарка. Ее отец, формовщик Константин Васильевич Лешин, трудился на заводе 30 лет: дочь пошла по стопам отца. К нашему счастью, сохранились ее воспоминания. «Я расскажу вам о том,— писала З. К. Румянцева,— как рабочие завода боролись за свои человеческие права против эксплуатации, против капиталистов. Мы с Антоном Залесским были тогда еще молоды, многого не понимали, но остро чувствовали несправедливость тогдашнего строя и, чем могли, помогали нашим старшим товарищам в их борьбе за лучшую жизнь. В Гатчине, дворцовом пригороде царской столицы, особенно остро бросались в глаза контрасты между богатством правящих классов и нищетой трудящихся. Рядом с Гатчинским дворцом, где было 500 комнат (а таких дворцов у царя было много), в Мариенбурге и Загвоздке стояли ветхие деревянные домишки, где в тесноте ютились семьи рабочих. Не только в гатчинские парки, но и в леса под городом, где разводились звери для царской охоты, нас, детей трудящихся, не пускали. Рабочие Гатчины не мирились со своим положением. Мой отец был связан с большевиками Обуховского завода, вел агитацию среди гатчинских рабочих. За это хозяин несколько раз увольнял его с завода. За нашим домом вела слежку полиция. Помню, как рабочие завода устраивали маевки в Орловой роще и на окраине Мариенбурга, где рядом с большим камнем, который сохранился до нашего времени, стояла старая елка, и называли ее Иван-ель. Помню, как Антон Владимирович и его товарищи-подростки дежурили на дорогах, ведущих к местам маевок. Они должны были предупреждать участников о приближении полиции. Активно участвовал в революционном движении и брат отца, мой дядя Илья Васильевич. Он привозил из Петербурга листовки и распространял их среди литейщиков». Эти воспоминания поистине бесценны уже потому, что проливают свет на истинное положение вещей, говорят о том, что и гатчинские литейщики не были рабами, как и рабочие других предприятий страны. Они не только мечтали о лучшей доле, но и старались изменить свою жизнь. И здесь трудно переоценить ту большую роль в создании революционной обстановки на заводе и в городе, которую сыграли такие пропагандисты, как Семён Рошаль. Это их рабочие тайком приглашали на маёвки выступать перед собравшимися. Это их тщательно скрывали от глаз полиции, привлекая к охране даже вездесущих подростков. Это их уважительно называли «товарищ», агитируя прийти на маёвку друзей: «Будет товарищ из Питера!» Это они раскрывали рабочим глаза на социальную несправедливость капиталистического мира. Это они страстно и честно работали ради счастья обездоленных простых людей. Семён Рошаль не раз выступал перед гатчинскими литейщиками с горячими словами правды. В начале Первой мировой войны его арестовали, а спустя 2 месяца, в сентябре 1915 года, освободили из тюрьмы, «сдали в солдаты» и отправили на Северный фронт. Товарищи предлагали ему скрыться от воинской повинности и продолжать работу в Петрограде, но он ответил: «Там, в окопах, тоже должно звучать большевистское слово». Он служил в одном из полков 12-ой армии, неутомимо продолжал вести агитацию и пропаганду против войны, распространял антивоенную литературу, создавал в окопах партийные организации большевиков, использовал все возможности для распространения революционных идей среди солдат. При этом поддерживал связь с питерским большевистским подпольем, с революционными моряками Балтийского флота. Симулировав болезнь, в декабре 1915 года Семён Рошаль приехал в Петроград в трехмесячный отпуск, где через несколько дней по доносу провокатора Черномазова был схвачен жандармами и посажен в «Кресты» в одиночную камеру. Началось следствие. Рошаль привлекался к ответственности по 102 и 129 статьям Уголовного уложения, т.е. за принадлежность к РСДРП и «преступную антиправительственную агитацию среди воинских частей на фронте». В камере тюрьмы «Кресты» он просидел 14 месяцев. Тюремный режим по отношению к Рошалю был особенно суровым. За революционную работу в войсках ему грозила смертная казнь. Февральская революция освободила Рошаля. Центральный комитет партии направляет его на работу в Кронштадт, где он ведёт революционную работу среди моряков Балтийского флота. 4 марта 1917 года в Петербургском комитете была официально зарегистрирована еще одна партийная организация: Кронштадский Комитет Российской социал-демократической партии большевиков. 8 марта 1917 года состоялось первое собрание большевиков Кронштадта: на нём избрали горком партии, в состав которого вошёл и Семён Григорьевич Рошаль. Несколько позже, 30 мая 1917 года, когда проходили новые выборы в Комитет, его избирают товарищем председателя Кронштадтского комитета партии и ответственным агитатором. Обладая выдающимися способностями организатора, Рошаль пользовался огромным доверием и заслуженным авторитетом в Кронштадте. Он становится душой матросов-балтийцев, любимым оратором на Якорной площади. До приезда в Кронштадт Рошаль почти никогда не выступал на многолюдных собраниях. Его партийные соратники знали, что Рошаль застенчив, даже заикается в минуты острых волнений. Однако в Кронштадте, в окружении мало знакомой ему среды матросов Рошаль неожиданно обрел дар красноречия. Выступления Рошаля собирали большое количество слушателей. Рошаль, как и другой агитатор – Володарский, владел в совершенстве тайной воздействия на аудиторию. Общение в свое время с путиловскими рабочими и служба в армии помогли Рошалю воспринять массу характерных черт народной речи: юмор, сарказм, простоту. Свои выступления он строил на знакомых аудитории материалах, близких сравнениях, понятных и острых намеках. Быстро освоившись с особенностями жизни Кронштадта, Рошаль перемежал свою речь специфическими матросскими прибаутками и остротами. Очевидец событий, бывший солдат П.Зайцев вспоминает: «Никогда не забуду фигуру Рошаля над темным морем матросских бушлатов и бескозырок. В поношенной тужурке, с растрепанными волосами, он казался на первый взгляд чужим среди матросской и солдатской массы. Но стоило Рошалю по обыкновению звонко бросить «Товарищи кронштадтцы!», как площадь мгновенно стихала». 4 июля 1917 года кронштадтские моряки с оркестром и знамёнами выехали в Петроград для участия в демонстрации. После жестокой расправы с демонстрантами Временное правительство распорядилось арестовать руководителей Балтийского флота. Среди них был и Рошаль. Всех заключили в «Кресты», откуда он был освобожден событиями Октябрьской революции. Сразу после этого Военно-революционный комитет партии направил Рошаля в район Гатчины и Красного Села. Здесь он принимал активное участие в вооружённой борьбе с контрреволюционной авантюрой Керенского – Краснова. Бывший премьер Временного правительства Александр Керенский в конце октября 1917 года распорядился о наступлении на Петроград конного казачьего корпуса генерала Краснова. Попытка наступления 5-тысячного отряда Краснова на Петроград закончилась разгромом у Царского Села (ныне город Пушкин Ленинградской области) и бегством с остатками войск в Гатчину. В этот период Гатчина оказалась битком набита офицерами, сторонниками Керенского и Краснова. Именно в этой необычно сложной и трудной обстановке во всём блеске проявился ораторский и организаторский талант комиссара Семёна Рошаля. 1 ноября в Гатчину на помощь комиссару по морским делам П. Е. Дыбенко, проводившему агитационную работу среди войск местного гарнизона, прибыли верные революции части - Гвардейский финляндский полк и отряд кронштадтских моряков, направленные Л.Троцким, председателем молодой Советской республики. Руководил моряками Семен Рошаль. Проникнув в стан врага, С.Г.Рошаль одним из первых начал агитацию среди казаков генерала Краснова. К вечеру офицеры и юнкера были разоружены, мятеж был ликвидирован, А.Керенский бежал, генерала Краснова арестовали в гатчинском дворце и отправили под конвоем в Смольный. Как известно, к нему были применены самые мягкие меры - он был лишь подвергнут домашнему аресту. Пройдут годы, и находившийся в Берлине в эмиграции Краснов так напишет в своих мемуарах: «Рошаль собрал вокруг себя на внутреннем дворцовом дворе всех матросов и, стоя на телеге, что-то говорил им. У дворца громадная толпа солдат и красной гвардии... …Мы в плену у большевиков… Эксцессов почти не было. Когда матросы задевали офицеров, то сейчас же появлялся Дыбенко или юный и юркий Рошаль... вожди Дыбенко и Рошаль и другие, за нами пока пустое место». Эти события остановили и германские войска, нацеленные на столицу. В Гатчине утвердилась Советская власть, которой предстояло в скором будущем столкнуться с более организованным и опасным врагом – белогвардейской армией генерала Юденича в 1919 году. После освобождения Гатчины С.Г. Рошаль был назначен первым военным комиссаром Гатчины и Царскосельского уезда. Он возглавил деятельность городской партийной организации большевиков, активно занимался созданием революционных отрядов обороны, боролся с контрреволюцией, занимался военным укреплением Гатчины и с большевистской страстностью осуществлял в уезде первые мероприятия Советской власти. В это время он жил в Мариенбурге на Зверинской улице (ныне улица Воскова). Сохранились воспоминания Михаила Николаевича Григорьева, который перед Великой Отечественной войной был заместителем директора гатчинского литейного завода. В них он, в частности, пишет о своей службе с ноября 1917 года по 1919 год в первом Гатчинском красногвардейском конном отряде Красной Армии, которым командовал рабочий-литейщик завода Сергей Герасимович Герасимов. Храбро сражались с белогвардейцами слесарь завода Н. Ющенко, формовщики А. Поляков, А. Дегусаров, В. Сычёв и многие другие. В 1976 году в Кишиневе вышла в свет книга «Семен Рошаль», написанная родным братом комиссара Михаилом Рошалем. В ней довольно подробно рассказывается о гатчинском периоде деятельности Рошаля, приводятся интересные документы тех огненных лет. Вот небольшой отрывок из этой интересной книги: «1 ноября 1917 года Семен Рошаль возвратился к обязанностям комиссара Гатчины. В контакте с местным Советом он принялся наводить порядок в этом городке. У большинства особняков были выставлены караулы, их обитателей взяли под домашний арест. Наибольшее беспокойство вызывал брат царя, Михаил Романов, все время находившийся в войсках Краснова в Гатчине. После освобождения города его под надежным конвоем отправили в Смольный. Спустя некоторое время вопрос о нем обсуждался на заседании ВРК. В протоколе ВРК записано: «Слушали: о переводе Михаила Романова в Гатчину или Финляндию. Комиссар Гатчины Рошаль удостоверяет, что Гатчина и линия железной дороги всецело в наших руках. Постановили: Военно-Революционный Комитет возражений против перевода (Романова) под домашний арест в Гатчине не имеет. Запросить по этому поводу Военно-следственную комиссию. Разрешено перевести Михаила Романова в Гатчину под домашний арест. Предписание о препровождении Михаила Романова в Гатчину было выдано за подписью председателя ВРК Семену Рошалю». Спустя несколько дней после описываемых событий, стала назревать угроза со стороны Луги, где находился почти семитысячный гарнизон. Власть в Луге возглавлял эсер Воронович, близко связанный с Борисом Савинковым. Воронович начал формировать из ударных батальонов георгиевских кавалеров "батальон смерти” для похода на Красный Питер. Все это, разумеется, тревожило комиссара Семена Рошаля. По его просьбе в Гатчину 5 ноября был направлен отряд моряков 2-го флотского экипажа под командованием большевика В.Н.Захарова. Когда командир отряда доложил комиссару Гатчины о прибытии, тот обрисовал ему обстановку. А она была крайне тревожной: «6атальон смерти» уже был на половине пути от Луги до Гатчины. Отряд моряков немедленно выступил навстречу врагу. Комиссар Рошаль пошёл вместе с моряками. «Мы сошлись на середине поля, - вспоминал об этих днях моряк-балтиец Захаров. - Рошаль обратился к георгиевцам с предложением прекратить кровопролитие и с присущей ему страстью и красноречием доказал бесплодность их борьбы. Делегация противника, попросив разрешения посоветоваться с отрядом, согласилась уехать в Лугу, но при условии - сохранять оружие. Эту просьбу С. Рошаль категорически отклонил. По окончании переговоров тут же, па поле, состоялся митинг. Перед солдатами из обоих эшелонов выступил тов. Рошаль. Нужно было слышать, с какой страстностью разъяснял С. Рошаль сущность событий, происходивших в Пет-рограде. Потрясенные его речью солдаты несколько раз прерывали оратора восторженными аплодисментами. У меня в памяти навсегда сохранилось мужество и 6есстрашие, так ярко проявленные в тот день С. Рошалем. Я считал смелый шаг Семёна двинуться навстречу лужским ударникам безрассудством и пошел только потому, что «приказ начальства надо выполнять». Таким образом, последние попытки Керенского помешать победному шествию революции терпели крах, и в этом немалая заслуга С. Рошаля, встречу с которым я никогда не забуду». 17 ноября 1917 года Рошаль назначается комиссаром Румынского фронта и Представителем Российского правительства в Бессарабии. Необходимо было обеспечить переход на сторону Советской власти частей фронта, находившихся под влиянием Белого движения. Это было задание чрезвычайной важности. Ему, как правительственному комиссару Румынского фронта, вручили мандат за подписью В.И.Ленина. По пути к месту назначения он принял участие в ликвидации Ставки Верховного главнокомандующего в Могилёве и аресте генерала Духонина. В Одессе и Кишеневе он проделал большую работу по созданию большевистского комитета фронта. 8 (21) декабря он прибыл в Яссы, где находился штаб фронта. 9 декабря 1917 года здесь, в штабе командующего фронтом Щербачева, произошло бурное заседание. Участвовавшие в переговорах представители национальных комитетов в частях и украинские националисты отказались признать Советскую власть. Во время переговоров с помощником командующего Румынским фронтом генералом Щербачёвым Рошаль был арестован по обвинению в покушении на генерала Щербачева. Через две недели после описанных событий в местной фронтовой газете появилась заметка о том, что на окраине Ясс найден труп убитого комиссара С.Г.Рошаля. По сообщению советских газет он был расстрелян по приказу Румынского правительства. В ответ на такие провокации Совет Народных Комиссаров РСФСР 13 января 1918 года постановил: «Все дипломатические отношения с Румынией прерываются. Румынское посольство и все вообще агенты румынской власти высылаются за границу кратчайшим путём» («Известия от 14 января 1918 года). В 21 год перестало биться сердце пламенного большевика, отдавшего свою жизнь за дело революции, за счастье народа. Он погиб почти юношей в чужой стране, вдали от Питера. Семён Рошаль прожил недолгую, но яркую жизнь. В честь первого большевистского комиссара города в 1922 году гатчинская окраина города Мариенбург была переименована в посёлок имени Рошаля. Ещё в конце XVIII века это была небольшая слобода с каменными казармами и мельницей. Сейчас это часть города Гатчина, в основном с домами частного сектора, которую с конца 90-х годов снова называют Мариенбургом. В Петрограде-Ленинграде его имя с 1918 по 1944 гг. носили Адмиралтейский проспект и Адмиралтейская набережная. Бывший командир первого Гатчинского красногвардейского конного отряда С.Г.Герасимов вспоминал: «…В годы гражданской войны замерла жизнь завода. После трёхкратной эвакуации цехи его представляли собой картину крайнего запустения. В полуразрушенных кирпичных корпусах ржавело поломанное и некомплектное оборудование, свободно проникая сквозь разбитые стёкла окон, птицы вили свои гнёзда под потолками цехов». Лишь 1 июля 1923 года с ворот бывшего литейного завода Лаврова сняли замок. Завод был пущен и получил название литейно-механического. По воспоминаниям М.Н. Григорьева в 1924 году завод назывался «Тромелит». В 1927 году на общем собрании рабочих было вынесено постановление на-звать завод именем Семёна Рошаля – мужественного комиссара, пользующегося большой любовью и уважением». В 1928 году бывшему литейному заводу Лаврова было присвоено имя Семёна Григорьевича Рошаля. В советское время это было одно из главных в стране машиностроительных предприятий по производству оборудования для целлюлозно-бумажной промышленности. Продукция шла в Чехию, Словакию, Венгрию, ГДР. Года два назад имя Семёна Рошаля тихо - мирно пропало с вывески предприятия, как когда-то имя его основателя учёного-металлурга А.С.Лаврова. История повторяется. Но работники завода до сих пор называют себя рошальцами. Сейчас это ОАО «Гатчинский опытный завод бумагоделательного оборудования» (ГАЗБО), который также занимается художественным и бытовым литьём. С 1922 года до сих пор имя Рошаля носит улица в посёлке Мариенбург. Сначала она была Глухая, 20 апреля 1901 года была переименована в Мариенбургскую. Как долго она останется улицей Рошаля? А может, благодаря Государственной программе патриотического воспитания молодёжи и заводу вернётся имя этого человека? Ведь до сих пор в Шатурском районе Московской области РСФСР есть город Рошаль, который назван в честь С. Г. Рошаля. И в Кронштадте носит его имя площадь и одна из улиц. История продолжа | |
| Категория: История | Добавил: roshal (12.03.2011) | |
| Просмотров: 6935 |
| Всего комментариев: 0 | |
